Главы из книги «Городокское приволье». Сом Егорка

 

Глава 12. Сом Егорка

Дядя Федя Абрамов не был заядлым рыбаком, но очень хотел поймать большого сома[1]. На городокских озёрах сомы не водились. Но неподалеку находилось озеро Ужо, которое славилось своими усатыми гигантами[2]. Фёдор Александрович долго уговаривал Василия Ильича поехать на Ужо. Наконец такое решение было принято.

Несколько дней мы ловили живцов, на которых надеялись взять хотя бы одного здоровенного сома. Дядя Федя изучал по книгам истории поимки самых крупных озёрных хищников и получал экспертные советы отца — бывалого рыбака. Папа Игорь долго убеждал друга, что большой сом лучше всего берёт на жареного с чесноком гуся. Заведующий кафедрой советской литературы[3] тщательно записал рецепт приготовления «сомовьего гуся».

Приехав в деревню Марченки на берегу озера Ужо, мы с дедом отправились ставить кружки́[4]. А Фёдор Але­ксандрович первым делом пошёл в деревню, купил гуся и приготовил его в чесночном соусе. Потом жаркое пронзили огромным кованым крючком, привязали к толстой капроновой верёвке, упаковали в водонепроницаемую плёнку и поместили в специальный мешок. Отец указал Абрамову на торчащее из воды бревно, где, по словам местных, клевали самые крупные сомы.

Доверчивый дядя Федя привязал снасть к бревну и забросил «гусиную жерлицу»[5] в чёрную пасть озера.

— Только Василию Ильичу ничего не говори, — попросил отец. — Сделаем ему курприз[6].

— Хорошо! Покажем ему, что и мы не лаптем щи хлебамши[7]. Это будет наш гусьприз! — согласился Абрамов.

Вечером на берегу мы разожгли костёр, сварили уху и устроили знатный ужин. А потом дед запел «Песню бобыля»[8]:

Ни кола, ни двора,
Зипун — весь пожиток…
Эх, живи — не тужи,
Умрёшь — не убыток!

Богачу-дураку
И с казной не спится;
Бобыль гол как сокол,
Поёт-веселится.

В эту тёплую летнюю ночь мы заснули прямо у догорающего костра. Дядя Федя проснулся чуть свет, разбудил всех, и мы поплыли проверять кружки. В тот день нам повезло, и мы поймали двух сомов: восьми и двенадцати килограммов. Прежде чем рыба оказалась в лодке, пришлось долго гоняться по озеру за ныряющими кружками, а потом медленно вываживать и подсачивать тяжёлую добычу. Рыбалка удалась, но кое-кто с нетерпением ожидал проверки «гусиной снасти».

— Чует моё сердце, нас ещё ждет курприз, — подмигнул мне отец.

— Что ещё за курприз? — насторожился Василий Ильич.

— Наш гусьприз, — весело отозвался Абрамов.

Дед Василий лишь покачал головой.

На сомовью охоту друзья отправились вместе, захватив гигантский подсачек и огромный багор. Я увязался за ними, а дед остался готовить завтрак. Когда мы подплыли к заветному бревну, верёвка оказалась туго натянутой. Фёдор Александрович в азарте вцепился в неё обеими руками и закричал отцу:

— Поклёвка! Готовь багор и подсачек!

— Не горячись, — инструктировал папа Игорь. — Смотри, чтобы верёвка не намоталась на руку, иначе сом уволочёт тебя под воду и утопит. Помочь?..

— Сам справлюсь!

Абрамов долго водил гигантского сома по дну. А тот взбаламучивал донный ил, не желая подниматься на поверхность. Но знаменитый писатель упорно боролся с хищником. Наконец, утомившись, он обратился за помощью к отцу:

— Руки устали! Подсоби!

Вдвоём им кое-как удалось подтащить к лодке что-то действительно не­подъёмное, так что лодка накренилась и зачерпнула воды. Когда оно показалось из озера, дядя Федя удивлённо воскликнул:

— Это что?! Мешок?..

— Да. Мешок.

— А где же сом?!

— Наверное, в мешке…

Когда снасть наконец-то оказалась в лодке, дядя Федя нащупал в мешке здоровенный валун, к которому был привязан пакет с запиской: «Спасибо! Гусь был очень вкусный! Сом Егорка».

— Отныне дружба между нами кончена! — обиделся живой классик русской литературы.

Какое-то время они с отцом не разговаривали. Но когда подоспел обед, папа Игорь торжественно извлёк из деревенского ле́дника[9] «сомовьего гуся» и добавил к нему поллитру…

— Да брось ты! Это ж хохма! — обратился он к Фёдору Александровичу. — Давай лучше выпьем за сома Егорку!

И они помирились.

Глядя на это, дед Василий вновь покачал головой.

Тогда мне были непонятны психологические коллизии взрослых. Но я верил, что где-то в непроглядной глубине Ужо и взаправду живёт — сом Егорка…

  1. [1]Сом обыкновенный, или европейский — крупная пресноводная бесчешуйчатая рыба семейства сомовых. Длина — до 5 м. Л. П. Сабанеев приводит сведения о поимке сомов массой более 300 кг в XIX в. в Днепре, Днестре и Одере. Официально зарегистрирован пойманный сом массой 306 кг, длиной более 3 м и возрастом около 80 лет. Активный ночной хищник. Днём предпочитает отлёживаться в глубине, в коряжнике и прочих «крепких местах». Сома издавна употребляли в пищу, преимущественно в жареном виде. В поэме «Мёртвые души» Н. В. Гоголя упоминается кулебяка с сомовьим хвостом.
  2. [2]Сомовьи усы — великолепный осязательный орган, при помощи которого он легко находит пищу в условиях плохого освещения или даже вообще в полной темноте. У сома 6 усов — 2 больших и 4 маленьких усика на подбородке.
  3. [3]Фёдор Александрович Абрамов в 1951–1960 гг. был старшим преподавателем, затем доцентом и заведующим кафедрой советской литературы Ленинградского государственного университета (ЛГУ).
  4. [4]Кружо́к — плавучая рыболовная снасть для ловли хищной рыбы. В качестве насадки используется живец. Изготовленный из лёгких пород дерева или пенопласта кружок представляет собой диск диаметром 120−200 мм и толщиной 20−30 мм с желобком для лески. Свободно плавая по водной поверхности озера или реки, кружок при поклёвке переворачивается, леска разматывается, и рыба засекается. Эта поклёвка видна издалека и называется «перевёртка».
  5. [5]Же́рлица — живцовая снасть для ловли хищных рыб, таких как щука, судак, сом, налим, окунь. Для летней и зимней ловли существуют, соответственно, летние и зимние жерлицы. К плавучей разновидности летней жерлицы можно отнести и кружок.
  6. [6]Курпри́з — «сюрприз» на шуточном диалекте поэта Игоря Григорьева.
  7. [7]Не лаптем щи хле­бать — словосочетание, означающее «быть не хуже других в каком-либо отношении». Происходит от фразеологизма «лаптем щи хлебать» (прост., пренебр.) — жить в нищете, прозябать в невежестве, отсталости и косности.
  8. [8]«Песня бобыля́» (1858) — стихотворение Ивана Саввича Никитина (1824−1861). Несколько раз было положено на музыку, в том числе знаменитым польским композитором С. Монюшко. Бобыль — безземельный, одинокий крестьянин-бедняк.
  9. [9]Ле́дник — землянка, вырытая в непосредственной близости от водоёма, заполненная льдом и предназначенная для хранения скоропортящихся пищевых продуктов, в первую очередь рыбы и мяса.